Истории детей спасенных иреной сендлер. Ирена Сендлер (Кшижановская): биография. Герои антифашистского сопротивления в Польше. Спасти любой ценой

Родилась в семье Станислава Кшижановского (1877-1917) и Янины Каролины Гжибовской (1885-1944). До рождения Ирены её отец участвовал в подпольной деятельности в период революции 1905 года , состоял в Польской социалистической партии и был врачом-социалистом, лечившим преимущественно евреев-бедняков, которым остальные доктора отказывали в помощи. Он умер от тифа, заразившись от пациентов. После его смерти представители еврейской общины предложили его жене помощь в оплате обучения Ирены, которая после школы поступила в Варшавский университет на отделение польской литературы и вступила в Польскую социалистическую партию .

Вторая мировая война

21 октября (по другим данным 18 октября) 1943 года арестована по доносу арестованной владелицы прачечной, в которой был один из пунктов конспиративных встреч . Содержалась в корпусе «Сербия » павякской тюрьмы , где работала в прачечной. После пыток её приговорили к смерти, однако она была спасена: охранники, которые сопровождали её к месту казни, были подкуплены «Жеготой» и 13 ноября Сендлерову тайно вывели из тюрьмы. В официальных бумагах она была объявлена казнённой. До конца войны Ирена Сендлерова скрывалась, но продолжала помогать еврейским детям. В марте 1945 года, когда Варшава уже была освобождена, она, по предложению коммунистического активиста Ежи Альбрехта, стала заместителем начальника Отдела социальной помощи и приложила много усилий для открытия сиротских приютов, домов для престарелых, а также специальных центров для женщин и девушек, которые, оставшись в городе после поражения Варшавского восстания, выживали путём проституции.

После войны

После войны Сендлерова раскопала свой тайник с данными о спасённых детях и передала их Адольфу Берману , председателю Центрального комитета польских евреев с 1947 по 1949 год. С помощью этого списка сотрудники комитета разыскали детей и передали родственникам. Сирот поместили в еврейские детские дома. Позже значительную их часть переправили в Палестину, и в конце концов в Израиль [ ] . После установления в Польше коммунистического режима Ирену Сендлерову вызывали на допросы за её сотрудничество с правительством Польши в изгнании и Армией Крайовой . Когда в 1949 году проходили допросы Сендлеровы, она была беременной. Мальчик (Анджей) родился 9 ноября 1949 года недоношенным и через 11 дней умер .

На должности заместителя начальника Отдела социальной помощи Сендлерова проработала до марта 1950 года, затем два года была руководителем отдела опеки в Союзе инвалидов, затем - инструктором в варшавском департаменте здоровья и социального обеспечения (1953-1954), заместителем директора в Государственной школе акушерок (1954-1955) и заместителем генерального директора Государственной школы труда (1955-1958). В 1958-1962 годы была директором Департамента средних медицинских школ в Министерстве здравоохранения и социального обеспечения. С 1962 года работала в должности заместителя генерального директора Государственной школы зубных техников. Вышла на пенсию в 1967 году, но до 1984 года продолжала ограниченно работать в библиотеке при медицинском колледже.

Трижды была замужем. В 1931 году она вышла за Мечислава Сендлера (1910-2005), младшего ассистента на кафедре классической филологии Варшавского университета, но ещё до начала войны они разошлись, хотя развод не оформляли. Во время войны Мечислав попал в плен. После его репатриации в 1947 году они развелись и в тот же год Ирена вышла замуж за Штефана Згжембского (в реальности еврея Адама Цельникиера, 1912-1961), с которым познакомилась ещё в студенческие годы и роман с которым у неё начался как раз перед нападением Германии. У них родилось трое детей: Анджей, Адам (1951-1999) и Янина (род. в 1947). Они развелись в 1961 году, после чего Ирена вновь вышла за Мечислава (к тому моменту он тоже имел за плечами брак, закончившийся смертью его жены) и они прожили в браке 10 лет, после чего снова развелись, но до конца жизни сохранили хорошие отношения.

Последние годы своей жизни Ирена Сендлер жила в однокомнатной квартире в центре Варшавы . Скончалась 12 мая 2008 года в Варшаве на 99-м году жизни.

Ирена Сендлер - сотрудница варшавского Управления здравоохранения часто посещала Варшавское гетто, где следила за больными детьми. Под этим прикрытием она и её товарищи вывезли из гетто 2 500 детей, которые далее были переданы в польские детские дома, в частные семьи и в монастыри.

Младенцам давали снотворное, помещали в маленькие коробки с дырками, чтобы они не задохнулись, и вывозили в машинах, которые доставляли в лагерь дезинфекционные средства. Некоторых детей выводили через подвалы домов, непосредственно прилегающих к гетто. Использовались для побегов и водосточные люки. Других детей вынесли в мешках, корзинах, картонных коробках.

Ирен прятала младенцев в ящик из-под инструментов, детей постарше - под брезентом в кузове грузовика. Кроме того, в кузове сидела собака, обученная лаять, когда машину впускали в гетто или выпускали из него. По другой версии, собака сидела в кабине, и водитель при выезде из ворот наступал ей на лапу, чтобы собака лаяла. Лай собаки заглушал шум или плач, издаваемый младенцами.

Ирена Сендлер записывала данные всех спасённых детей на узкие полоски тонкой бумаги и прятала этот список в стеклянной бутылке. Бутылка закапывалась под яблоней в саду у подруги, с целью после войны разыскать родственников детей.

20 октября 1943 года Ирену арестовали по анонимному доносу. После пыток её приговорили к смерти, однако она была спасена: охранники, которые сопровождали её к месту казни, были подкуплены. В официальных бумагах она была объявлена казнённой. До конца войны Ирена Сендлер скрывалась, но продолжала помогать еврейским детям.

После войны Сендлер раскопала свой тайник с данными о спасённых детях и передала их Адольфу Берману (председателю центрального комитета евреев в Польше). С помощью этого списка сотрудники комитета разыскали детей и передали родственникам. Сирот поместили в еврейские детские дома. Позже значительную их часть переправили в Палестину, и в конце концов в Израиль. После установления в Польше коммунистического режима Ирена Сендлер подверглась преследованию со стороны властей Польской народной республики за её сотрудничество с Правительством Польши в изгнании и Армией Крайовой.

Когда в 1949 году проходили допросы Сендлер, она была беременной. Мальчик (Анджей) родился (9.11.1949 г.) недоношенным и через 11 дней погиб.

Из-за политических разногласий польское правительство не выпускало Ирену Сендлер из страны по израильскому приглашению. Она смогла посетить Израиль только после падения коммунистического режима и смены правительства Польши.

Последние годы своей жизни Ирена Сендлер жила в однокомнатной квартире в центре Варшавы.

В 1965 году израильский музей Холокоста «Яд ва-Шем» присудил Ирене Сендлер звание Праведника народов мира.

В 2003 награждена Орденом Белого орла.

В 2007 польский президент и премьер-министр Израиля выдвинули её кандидатуру на Нобелевскую премию мира за спасение почти 2 500 детских жизней, однако премия была присуждена вице-президенту США Альберту Гору за деятельность в области изучения глобального потепления.

В 2007 году она была награждена международным орденом Улыбки.

Почётная гражданка города Варшавы и города Тарчина.

Польская партизанка времен Второй мировой войны, одна из лидеров совета помощи евреям Жегота (Żegota), которая за годы оккупации Польши вывезла из еврейских гетто более 2500 детей. История жизни Ирены для многих кажется чем-то нереальным, возможным только на экранах или на страницах книг, однако факты подтверждают обратное.

Родилась она в простой семье в Варшаве, Польша (Warsaw, Poland), там же провела всю свою жизнь за исключением редких поездок за границу уже в послевоенное время. После школы Ирена поступила в Варшавский Университет (Warsaw University), где изучала польскую литературу и родной язык, одновременно с этим она стала членом социалистической партии, что во многом облегчило ей жизнь во времена Второй мировой войны. Принимая активное участие в политической жизни страны, Ирена сопротивлялась созданию гетто в стране, за что была отстранена от учебы в университете на три года.

Еще до начала войны и наступления немецких войск Сендлер с друзьями начала подделывать документы, зная, что во время наступления все люди с еврейскими документами попадут в гетто; всего за несколько недель ими было изготовлено более 3000 поддельных документов, которые не могли отличить даже сами поляки. Вскоре Ирена стала членом специально созданного совета помощи евреям, получившего название "Жегота" (Żegota). Совпадением стало то, что с приходом немцев Ирена получила место в социальной службе и целыми днями инспектировала жизнь евреев в гетто. В 1943-м году Жегота сделала Сендлер главой сектора по работе с детьми, и это повышение положило начало партизанской деятельности Ирены, которая продолжалась вплоть до самого конца войны. Ее работа

заключалась также в санитарной инспекции гетто, чтобы предотвратить возникновение тифа в гетто, а потому Ирена могла без присмотра гулять по улицам гетто и общаться с людьми.

С помощью друзей и некоторых организаций Ирена начала осторожно вывозить детей из гетто, а потом, уже на свободе, им делали новые документы и направляли в польские семьи как сирот. Так как на выезде машина Ирены подвергалась тщательной проверке, она прикладывала невероятные усилия для того, чтобы надежно спрятать детей: некоторых предварительно усыпляли инъекцией, других, постарше, прятали в ящик с инструментами в кузове грузовика. Также всегда в машине ездила специально обученная собака, начинающая лаять на солдат, чтобы заглушить дыхание и плач. Буквально за год Ирена смогла вывезти на свободу более 2500 детей, имя каждого она записывала на бумаге, там же указывала его временное местонахождение, чтобы после войны детей было возможно вернуть их родителям. Бумаги она прятала в бутылке в саду.

Вскоре, однако, кто-то донес не Ирену. После нескольких дней пыток в Гестапо она была приговорена к смерти, но в последний момент немецких солдат подкупил совет Жегота, и Ирена осталась жива. Несмотря на опасность быть пойманной, она вновь начала работать с детьми, однако не выходя на улицу, занимаясь больше размещением детей в семьях после

вывоза из гетто.

После окончания войны Ирена пыталась воссоединить семьи, однако большая часть Варшавского гетто была расстреляна, а жители других - убиты в концлагерях. Вскоре после создания государства Израиль (Israel) Кнессетом был учрежден музей памяти погибших в войну евреев "Яд-ва-Шем" (Yad Vashem) и звание Праведника мира (Righteous among the Nations), которым награждались люди за помощь евреям в годы войны. Сендлер была удостоена этой награды в 1965-м году, но посетила Израиль лишь после падения социалистического режима в стране.

В мемориальном музее "Яд-ва-Шем" именное дерево Ирены растет в самом начале аллеи Праведников мира. В 2007-м году израильским премьер-министром и польским президентом кандидатура Ирены Сандлер была выдвинута на получение Нобелевской премии мира (Nobel Peace Prize 2007), но в ходе голосования премию получил кандидат в президенты США Аль Гор (Al Gore).

Последние годы жизни Ирена провела в Варшаве, в однокомнатной квартире; она получала пожизненную премию от правительства Израиля и постоянно поддерживала контакт со спасенными из гетто детьми.

Умерла Ирена Сендлер 12 мая 2008 года, в возрасте 98 лет, "Каждый ребенок, которого я спасла - это подтверждение того, что я жила на этой планете, а не повод для славы", - призналась Ирена в одном из своих последних интервью

Ее список из 2500 человек, который в два раза длиннее знаменитого списка Оскара Шиндлера, принес ей медаль «Праведник мира» в 1965 году. Ей пришлось ждать 18 лет, прежде чем она смогла поехать в Израиль, чтобы посадить свое дерево на аллее памяти.

Когда гитлеровский вермахт вторгся в Польшу в сентябре 1939 года, Сендлер не было еще и тридцати лет. До войны она работала в отделе социального обеспечения при варшавском муниципалитете. И, когда оккупанты ввели новые законы против евреев и отделили еврейское население от поляков, не смогла остаться в стороне и решилась на риск.

Первый год Сендлер буквально разрывалась на части, чтобы хоть как-то помочь наиболее нуждающимся еврейским семьям из 350 тысяч узников. Однако закрытие входа в гетто в 1940-м существенно осложнило ситуацию: стало не хватать продуктов, дети были истощены, начались эпидемии. «Это был настоящий ад: люди сотнями умирали прямо на улицах, и весь мир молча на это смотрел».

При помощи своего старого учителя Сендлер раздобыла пропуск в гетто для себя и для нескольких своих подруг. Нацисты боялись эпидемий, поэтому санитарными проверками внутри гетто занимались поляки. Ирена организовала целую систему помощи, используя деньги городской администрации и благотворительных еврейских организаций. Она носила в гетто еду, предметы первой необходимости, уголь, одежду. Летом 1942 года, когда началась депортация евреев из гетто в лагеря смерти, Ирена решила, что нельзя терять времени. Вместе со своими подругами она отыскивала адреса семей, где были дети, и предлагала родителям увезти детей из гетто, чтобы под чужими фамилиями отдать их на воспитание в польские семьи или детские дома.

В 2006-м году польский президент и премьер-министр Израиля выдвинули кандидатуру Сендлер на Нобелевскую премию. Год назад Ирена Сендлер стала кавалером польского ордена Улыбки - единственного в мире ордена, который присуждается взрослым детьми.

Президент Польши Александр Квасневский наградил в 2003 году Ирен Сандлер Орденом Белого Орла.

«Новая газета» об Ирене Сендлер.

Она спасала детей в Варшавском гетто. Это была целая система спасения в самом центре отчаяния, безнадежности и мрака. Информация об этой женщине размещалась ранее в сообществе. Но в данном случае есть более полный материал.

В 1940 году Ирене Сендлер было тридцать лет. Она ходила в Варшавское гетто и носила туда еду, лекарство, одежду. Вскоре немцы издали запрет на посещение гетто. Тогда Ирена Сендлер устроилась на работу в муниципалитет и продолжала ходить туда как работник санитарной службы. В это время она уже была членом подпольной польской организации «Жегота», созданной для спасения евреев.

В гетто Ирена Сендлер ходила по домам, подвалам, баракам и везде отыскивала семьи с детьми. Она предлагала родителям отдать ей детей, чтобы вывезти их из гетто. Гарантии никакой. Ее могли арестовать при выезде из гетто, могли по доносу схватить потом, уже за стенами гетто; немцы также могли отыскать детей по ту сторону стены и отправить их в Треблинку. Но все же родители отдавали Ирене Сендлер своих детей. В разных источниках называется разное количество детей, вывезенных Иреной Сендлер из гетто, но никто не называет цифру меньше, чем 2400. Возраст — от 6 месяцев до 15 лет.

Ирена Сендлер, эта маленькая круглолицая женщина, была не только смелым человеком, но и очень организованным, ответственным работником. На каждого ребенка она заводила карточку, где записывала его прежнее имя, его новое имя, а также адрес приемной семьи. Много написано и много известно о польском антисемитизме во время войны, но были и такие семьи, которые в это голодное время брали детей к себе, была и организация «Жегота», и была Ирена Сендлер. Из польских семей детей распределяли по детским домам уже как польских детей. Адрес и номер детского дома Ирена Сендлер тоже заносила в карточку. Это была целая система спасения, которая работала в самом центре отчаяния, безнадежности, голода, мрака и уничтожения.

Ирена Сендлер была арестована по доносу анонима. Аноним не раскрыт до сих пор и уже никогда не будет раскрыт. Этот человек так и уходит во тьму времени без имени и фамилии. Просто фигура без лица и голоса, просто темный силуэт на фоне светлого окна.

Оставаясь анонимом, он отказывался от вознаграждения. Значит, им двигала не корысть.

Он был осторожным, осмотрительным человеком. Гарцевать со своим доносом на свету всеобщего обозрения он не хотел. Сообщил куда надо, проявил бдительность, удовлетворил свою страсть к порядку — и живи спокойно дальше.

В гетто Ирена Сендлер ходила с иконкой, на которой было написано «Я верю в Бога». С этой иконкой она и попала в гестапо. В гестапо Ирене Сендлер сломали руки и ноги. Немцы хотели знать, как работает «Жегота» и кто за ней стоит. Это, кстати, хотят знать любые представители власти, помешавшиеся на своей власти. Они не могут понять, что за людьми никто не стоит, что люди действуют по собственной воле, по своему свободному усмотрению. Я никого ни с кем не сравниваю, я никак, ни в коем случае не сравниваю нацистскую власть в Польше ни с кем. Я только говорю о некоторых психических чертах, свойственных некоторым людям в сходных социальных позициях. Когда я писал о дольщиках, объявивших голодовку в Домодедове, один представитель власти убеждал меня с жаром и пылом, что за голодающими кое-кто стоит. То, что люди могут сами бороться за свои права, казалось ему невозможным.

Стеклянную банку со своей картотекой Ирена Сендлер зарыла в саду у своей подруги. Она не выдала немцам расположение дерева, под которым зарыта банка, и таким образом не дала им разыскать спасенных ею детей и отправить их в Треблинку. Она не выдала и своих товарищей из муниципалитета, которые делали для детей документы. Не выдала она и тех, кто помогал ей выводить детей через здание суда, примыкавшее к гетто. Она не только не выдала никого, она еще и не разучилась улыбаться. Все, кто встречался с ней, пишут, что она всегда улыбалась. На всех фотографиях, что я видел, на ее круглом лице была улыбка.

Ирена Сендлер действовала не одна. Например, во всех рассказах о ее деятельности в гетто упоминается шофер грузовика, в кузове которого она вывозила детей. В некоторых источниках речь идет не о грузовике, а о телеге, и не о шофере, а о вознице. Может быть, это путаница, а может, были и грузовик, и телега, и шофер, и возница.

У шофера была собака, он сажал ее с собой в кабину. Как только он видел немцев, он безжалостно нажимал собаке на лапу, и та, бедная, заходилась жалобным лаем. Лай должен был заглушить плач, если бы он в этот момент раздался из кузова. Собака не понимала, чем провинилась и за что хозяин ногой в тяжелом сапоге бьет ей по лапе. Но собаки быстро учатся, и скоро она уже поднимала лай по первому движению ноги хозяина. Эта собака тоже участвовала в спасении детей.

Были не только шофер грузовика, и не только возница телеги, и не только собака, которую я представляю беспородным крупным псом серо-рыжей масти, с влажным носом и блестящими голодными глазами. Были еще и люди, которые выкупали Ирену Сендлер из гестапо. Хваленая немецкая бюрократия оказалась продажной. Это счастье, что бюрократы бывают продажными, коррупция в некоторых условиях — единственный путь, ведущий к спасению жизни или к справедливости.

Сумма, за которую неведомый гестаповец согласился выпустить Ирену Сендлер из тюрьмы, нигде не указана. Я думаю, все бумаги были оформлены правильно. То есть протокол расстрела был написан безупречно и пошел по инстанциям. В бухгалтерии его вложили в правильную папку и выписали соответствующие суммы. Возможно, кто-то даже получил премию за то, что расстреливал в нерабочие часы. На кремацию тела тоже было выписано сколько-то рейхсмарок, которые, надо полагать, польский могильщик или немецкий солдат со спокойной душой положил в карман и пропил в пивной.

Только самого расстрела не было .

Выкупленную Ирену Сендлер с переломанными руками и ногами и распухшим от побоев лицом немцы выбросили в лесу из машины.

Люди из «Жеготы» подобрали ее. Иконка была при ней. Подполье снабдило ее документами на другую фамилию. До конца войны она в гетто не появлялась. Да и появляться было негде: весной 1943 года немцы решили окончательно ликвидировать гетто. Отряды СС, войдя в гетто, нарвались на огонь, который велся с крыш, из окон и даже из подземных коллекторов. Это было первое восстание в европейском оккупированном городе, и немцам не удавалось подавить его два месяца. С Францией они справились быстрее.

После войны Ирена Сендлер отрыла свою стеклянную банку. Она была очень упорная женщина. Она достала свои карточки и попыталась отыскать спасенных детей и их родителей. Она одна-единственная знала, какие польские имена носят выведенные из гетто еврейские дети и в каких детских домах они живут. Ничего не вышло, ей не удалось воссоединить семьи. Родителей у детей больше не было.

Ирена Сендлер тихо жила в своей однокомнатной квартирке в Варшаве. Я был в Варшаве в 1983 году. Военное положение в Польше было введено только что. Я помню, как бродил по мрачным, заснеженным улицам и заходил в католические храмы. Помню поддон в продуктовом магазине, на котором в лужице крови лежала одинокая кость с наростами мяса. Помню угрюмые лица поляков. Теперь я думаю, что во время тех моих блужданий по незнакомому городу, в тех магазинах среди мрачных людей, в тех соборах, где я тихим чужаком стоял за спинами молящихся, я мог встретить её. Как жаль, что не встретил.

Темным холодным утром я однажды стоял на длинном заснеженном перроне — не помню, какой город это был, — и ждал поезда. Поезда в Польше были то ли серые, то ли сизые, и от их лязга и стука веяло тоской. Я бродил по нетронутому снегу в ожидании поезда и вдруг увидел таблицу с расписанием поездов, на которой было указано, в котором часу и с какого перрона идет поезд в Освенцим.

В 2006 году, когда Ирене Сендлер было 96 лет, правительство Польши и правительство Израиля выдвинули ее на Нобелевскую премию мира. В связи с выдвижением на премию о ней в тот год впервые написали газеты. Именно тогда Ирена Сендлер и ее история стали известны многим людям. Я читал несколько газетных публикаций, в которых о ней еще до присуждения премии писали как о лауреате. Но премию получил вице-президент США Альберт Гор за свою лекцию об энергосбережении.

Конечно, удивительно, что выбирая между Иреной Сендлер и Альбертом Гором, Нобелевский комитет выбрал Гора. Мне кажется, после этого Нобелевскую премию мира можно больше не вручать. Это пустышка, в которой смысла нет, а есть только деньги. Премия опозорилась. Еще более для меня удивительно, что Альберт Гор, солидный мужчина, живущий в большом доме, ни в чем не нуждающийся, принадлежащий, как говорится, к сильным мира сего, принял премию. Богатый стал еще богаче, сытый стал еще более сытым, всемирная номенклатура поделила между собой еще один кусок, а маленькая тихая женщина как жила в своей однокомнатной квартирке в Варшаве — так и осталась там жить.

Я знал про Ирену Сендлер давно. Я читал про нее в разных источниках. И каждый раз, читая про нее, я говорил себе, что надо написать о ней, но каждый раз откладывал это дело. Потому что чувствовал несоответствие всей этой истории с арсеналом слов, находящимся в моем распоряжении. Я не уверен, что могу словами это рассказать. Про молодую женщину, день за днем ходившую в гетто, про шофера, про собаку, про стеклянную банку, зарытую в саду. Перед некоторыми темами и событиями человеческий язык — по крайней мере мой язык — впадает в обморок.

На днях я получил письмо от неизвестного мне адресата. Это был далекий отзвук рассылки, которую начал неизвестно кто и неизвестно когда. В рассылку вовлекались все новые и новые люди, а мой адрес случайно попал в нее. Все письмо состояло из кратко изложенной истории Ирены Сендлер. Заканчивалось письмо так: «Я вношу свой маленький вклад, пересылая Вам это письмо. Надеюсь, Вы поступите так же. Прошло более шестидесяти лет со дня окончания Второй мировой войны в Европе. Это электронное сообщение рассылается как цепочка памяти о миллионах людей, которые были убиты, расстреляны, изнасилованы, сожжены, заморены голодом и унижены!

Стань звеном в цепочке памяти, помоги нам распространить письмо по всему миру. Разошли его своим знакомым и попроси их не прерывать эту цепь.

Пожалуйста, не надо просто удалять это письмо. Ведь на то, чтобы переадресовать его, потребуется не больше минуты».

Вот я переслал вам это письмо.

Алексей Поликовский

Недавно, в возрасте 98-и лет умерла женщина по имени Ирина Сандлер - во время войны она спасла из варшавского гетто 2500 детей , намного больше, чем известный Оскар Шиндлер


Дочь врача, она выросла в доме, который был открыт для любого больного или нуждаюшегося, неважно, еврея или нееврея. В лекционных залах Варшавского Университета, где Ирина изучала польский язык и литературу, она и её единомышленники намеренно садились на скамьях "для евреев". (В последних рядах Университетских аудиторий на территории Польши устанавливались в 1930-е годы особые скамьи для еврейских студентов (так называемое гетто лавкове - "скамеечное гетто"). Когда националистические головорезы избили её еврейскую подругу, Ирина перечеркнула в своём студенческом билете печать, которая позволяла ей сидеть на "арийских" местах. За это её отстранили от учёбы на три года. Такой была Ирина Сендлер к моменту, когда немцы вторглись в Польшу.

Когда в 1939 году немецкие фашисты оккупировали Польшу, Ирена Сендлер организовала тайную переправку маленьких детей из Варшавского гетто на волю. При этом она рисковала собственной жизнью, поскольку помощь евреям считалась преступлением и каралась смертью. На дне сумки для инструментов она стала выносить детей из гетто, а в задней части грузовичка у неё был мешок для детей постарше. Малышей вывозили в каретах скорой помощи, выносили через канализационные коллекторы, а один раз Сендлер даже спрятала ребенка у себя под юбкой. Ирина впоминала напутственные слова отца, сказанные незадолго до смерти: "Если ты видишь, что кто-нибудь тонет, нужно броситься в воду спасать, даже если не умеешь плавать". Ирина возила с собой собаку, которую натаскала лаять, когда немецкая охрана впускала и выпускала машину через ворота гетто. Солдаты, естественно, не хотели связываться с собакой, а её лай прикрывал звуки, которые могли издавать дети. Ирина вела запись имён всех вынесенных ею детей, списки она хранила в стеклянной банке, зарытой под деревом в её заднем дворе. Это было крайне опасно, но девушка старалась сохранить записи о происхождении детей, чтобы помочь им впоследствии отыскать свои семьи. В итоге ее поймали; нацисты сломали ей ноги и руки, жестоко избили, приговорили к расстрелу. После войны она попыталась отыскать всех возможно выживших родителей и воссоединить семьи. Но большинство из них окончило жизнь в газовых камерах. Дети, которым она помогла, были устроены в детские дома или усыновлены.

В послевоенной Польше ей также угрожал смертный приговор за то, что ее работа во время войны финансировалась польским Правительством. В изгнании в Лондоне, и она помогала солдатам Армии Краёвой. И Польское Правительство в Лондоне, и Армия Краёва считались тогда империалистическими марионетками. В 1948, когда она была на последнем месяце беременности, допросы в тайной полиции стоили ей жизни её второго ребенка, рожденного преждевременно. Она была "невыездной", и ее детям не разрешали поступать на дневное отделение Университета. Последние годы Ирена Сендлер провела в Варшавском частном санатории Елизаветы Фиковской (Elzbieta Ficowska), которую она спасла из гетто в июле 1942 в возрасте в шести месяцев: её вынесли в ящике с плотницкими инструментами.)

P.S. В прошлом году Ирина Сэндлер была номинирована на Нобелевскую премию Мира. Но премию получил Эл Гор - за слайд-шоу по всемирному потеплению... А в этом году премию получил Барак Обама за свои предвыборные обещания.

Как передает варшавский корреспондент Би-би-си Адам Истон, Ирена Сендлерова была категорически против того, чтобы ее жизнь называли "героической". Она говорила, что сделала слишком мало и поэтому ее мучает совесть. По ее словам, для нее тяжелее всего было уговаривать родителей, чтобы они решились на разлуку со своими детьми ради спасения их жизни.
Взято